Историк - Страница 35

В горести твой, Бартоломео Росси».

Удлинившиеся тени под деревьями почти поглотили свет, и отец поддал своим блестящим ботинком каштановый ежик под ногами. Мне вдруг почудилось, что не будь он так хорошо воспитан, плюнул бы сейчас себе под ноги, чтобы избавиться от какого-то омерзительного вкуса во рту. Однако же он только сглотнул и, собравшись, улыбнулся мне.

— Боже, о чем это мы говорим! Ну и настроение у нас сегодня! — Он стойко улыбался, но брошенный на меня взгляд выдал тревогу, словно он боялся, что некая тень опустится на меня, именно на меня, и без предупреждения сдернет со сцены.

Я разогнула захолодевшие пальцы, сжимавшие край скамейки, и тоже постаралась настроиться полегкомысленней. С каких пор для этого надо стараться? — удивилась я, но было поздно. Надо было постараться для него, отвлечь его так же, как он когда-то отвлекал меня. Я решила немножко покапризничать.

— Между прочим, не отказалась бы теперь поесть как следует.

Он улыбнулся более естественно и стукнул каблуками о землю, галантно помогая мне подняться. Мы сложили в сетку пустые бутылки из-под «наранхи» и прочие памятки нашего пикника. Я охотно делала свою половину работы, торопясь зашагать с ним к городу, подальше от места, откуда виден был фасад замка. Перед концом рассказа я разок оглянулась на его окна и увидела на месте прежней уборщицы темный и гордый силуэт. И я болтала о чем попало, лишь бы помешать отцу посмотреть туда же. Пока он не видит, столкновения не будет, и оба мы в безопасности.

ГЛАВА 14

Некоторое время мне пришлось держаться подальше от библиотеки: отчасти потому, что библиотечные занятия стали внушать мне странное беспокойство, а отчасти потому, что миссис Клэй, кажется, начала что-то подозревать. Задерживаясь после школы, я, как обещала, всегда звонила ей, но в ее голосе звучали теперь хитроватые нотки, услышав которые я рисовала в воображении, как она подолгу объясняется по телефону с отцом. Я считала ее слишком невинной, чтобы заподозрить что-то конкретное, но у отца могли зародиться собственные неловкие предположения: выпивка? Мальчики? Он и так уже порой с беспокойством поглядывал на меня, так что мне не хотелось расстраивать его еще больше.

Однако в конце концов искушение одолело, и я отправилась в библиотеку. Предлогом на сей раз послужил вечерний сеанс в кино в компании зануды-одноклассницы. Я знала, что Йохан Биннертс по средам работает в вечер, а у отца было совещание в Центре — так что я надела новый плащ и удалилась, не дав миссис Клэй и слова сказать.

Непривычно было идти в библиотеку так поздно — но особенно удивило меня, что в главном зале оказалось полно усталых студентов. Однако в читальне средневекового отдела было пусто. Я прошла к столу мистера Биннертса и застала его перебирающим пачку новых книг: ничего интересного для меня, пояснил он, ласково улыбаясь, ведь мне только ужасы нужны? Однако и для меня у него нашелся отложенный том — почему я за ним раньше не заходила? Я неловко извинилась, и он хмыкнул:

— Я уж испугался, что с вами что-нибудь случилось или же вы последовали моему совету и нашли тему, более подходящую для юной леди. Впрочем, я и сам заинтересовался вашей темой и нашел для вас эту книгу.

Я с благодарностью приняла его находку, а мистер Биннертс сказал, что уходит в свой кабинет, но скоро зайдет узнать, не нужно ли мне чего. Он уже показывал мне свое рабочее место: крошечную комнатушку с внутренними окнами в дальнем конце читального зала. Там сотрудники реставрировали старые книги и наклеивали ярлыки на новые. Когда он ушел, в зале стало на редкость тихо, и я с жадностью углубилась в чтение.

Тогда книга показалась мне замечательной находкой, хотя позже я узнала, что для историков Византии пятнадцатого века это основной источник: перевод «Истории турецкой Византии» Михаила Дуки. Дуке было что сказать о столкновениях между Владом Дракулой и Мехмедом Вторым, и за тем столом я впервые прочла описание зрелища, представившегося глазам султана, когда он в 1462 году вторгся в Валахию и двинулся к покинутой столице Дракулы, Тырговиште. За городской стеной, утверждал Дука, Мехмеда встречали «многие тысячи колов, украшенных, как плодами, мертвецами». Посреди этого сада смерти находился piece-de-resistance Дракулы: Хамза, любимый военачальник султана, насаженный на кол среди других в своем «пурпурном одеянии».

Мне вспомнился архив султана Мехмеда, ради которого Росси отправился в Стамбул. Властитель Валахии, несомненно, был настоящей занозой в боку султана. Я решила, что неплохо бы почитать что-нибудь о Мехмеде: может быть, найдутся источники, проясняющие его взаимоотношения с Дракулой. Где их искать, я не представляла, но ведь мистер Биннертс обещал заглянуть ко мне.

Я нетерпеливо обернулась в надежде увидеть его, когда из задней комнаты раздался шум: вроде глухого удара — скорее сотрясение пола, чем настоящий звук. Так стучит птица, ударившись с разлета в прозрачное стекло. Что-то заставило меня броситься на шум, и я метнулась к кабинету позади зала. Сквозь внутренние окна мне не видно было мистера Биннертса, и это на миг успокоило меня, но, распахнув дверь, я увидела на полу ноги: ноги в серых брюках, а дальше скорчившееся тело, в перекрученном синем свитере, и выцветшие волосы с запекшейся кровью. Лицо — слава богу, его почти не было видно — страшно разбито, и на углу стола еще виднелись кровь и клочки кожи. Книга, выпавшая у него из рук, лежала на полу так же помятая, как тело. На стене над столом в пятне крови виднелся большой отчетливый отпечаток ладони — словно ребенок забавлялся красками. Я так старалась сдержать крик, что, вырвавшись из моего горла, он показался мне чужим.