Историк - Страница 52

— Ничего подобного вы не сделаете! — пробормотал я, — Я, а не вы, занимаюсь поисками Росси.

— Ошибаетесь, Росси занимаюсь именно я, — так же тихо огрызнулась она. — И пожалуйста, не думайте, что я делаю это ради вас, мистер Голландский купец.

Я покосился на нее сбоку. Понемногу я начал привыкать к ее резким шуткам, и складка губ показалась мне насмешливой, почти игривой.

— Хорошо. Но я прослежу за ним и, если вы попадете в беду, смогу сразу оказаться рядом.

У дверей библиотеки мы расстались, изобразив дружеское прощание.

— Удачи в работе, мистер Голландец, — улыбнулась Элен, протягивая мне руку в перчатке.

— И вам, мисс…

— Тсс! — шепнула она и отошла. Я скрылся за стойку каталога и для виду вытащил наугад один из ящичков. Мне попался «Бен Гур — Бенедектин». Склонившись над карточками, я поглядывал на стол дежурного: Элен выписывала пропуск в фонды. Ее стройная черная спина была демонстративно обращена к длинному нефу библиотеки. Затем я увидел и библиотекаря, крадущегося вдоль дальней стены, под прикрытием стоек каталога. Когда Элен вошла в двери фондов, он успел уже добраться до «Е». Дверь была моей доброй знакомой, я чуть не каждый день проходил в нее, но никогда ее проем не разверзался так многозначительно, как теперь перед Элен. Вход в фонды оставался открыт целый день, но вахтер проверял пропуска у каждого входящего. Библиотекарь задержался у следующей буквы, затем нашарил что-то в кармане пиджака — должно быть, свой пропуск сотрудника, взмахнул карточкой перед вахтером и скрылся за дверью.

Я бросился к дежурной.

— Прошу вас, мне нужен пропуск в фонды.

Незнакомая дежурная писала ужасно медленно — мне показалось, прошла целая вечность, пока ее полная рука протянула мне желтый листок пропуска. Наконец-то и я прошел в ту же дверь и начал осторожный подъем по ступеням. Между металлическими ступеньками с каждого этажа виден был один пролет вверх — но не более того. Библиотекарь уже скрылся из виду, и я не слышал его шагов. Я миновал второй этаж — экономику и социологию. На третьем тоже было пустынно, только пара студентов занимались в своих отсеках. На четвертом я начал всерьез беспокоиться. Слишком уж было тихо. Нельзя было позволять Элен разыгрывать из себя наживку. Мне вспомнилась история Хеджеса — друга Росси, и я ускорил шаг. Пятый этаж — археология и антропология. Полно студентов, занятия какой-то группы младшекурсников: записывают, тихонько переговариваются. На душе у меня стало легче: ни здесь, ни этажом выше нет места тайным преступлениям. На шестом этаже я услышал над головой шаги, а на седьмом — в отделе истории — остановился, задумавшись, как войти, не выдавая своего присутствия.

Но этот этаж я знал как свои пять пальцев: это были мои владения, и я мог бы расхаживать здесь с закрытыми глазами, не задев ни единого стула, не зацепив плечом ряды не умещавшихся на полке фолиантов. Сперва все казалось так же тихо, как на других этажах, но, прислушавшись, я уловил в углу за отсеками сдавленные голоса. Голос Элен я узнал сразу, а второй — неприятный скрежещущий голос — наверняка принадлежал библиотекарю. У меня перевернулось сердце. Я понял, что они разговаривают в отделе Средневековья, — я уже подошел так близко, что различал слова, хотя все еще не решался обогнуть последний стеллаж. Они стояли за полками по правую руку от меня.

— Это верно? — враждебно спрашивала Элен. Снова раздался скрежещущий голос:

— Вы не имеете права совать нос в эти книги, мадам.

— В эти книги? Но, кажется, это собственность университета? Кто вы такой, чтобы конфисковывать библиотечные книги?

В голосе библиотекаря смешались злоба и сладкая настойчивость:

— Не надо вам иметь дела с такими книжками. Неподходящее это чтение для молодой леди. Сдайте их сегодня же, и забудем об этом.

— Они вам так необходимы? — Элен говорила раздельно и твердо. — Может быть, дело в профессоре Росси?

Я, скрючившись за стеной английского феодализма, не знал, браниться или кричать «Ура!». Элен несомненно заинтересовалась. Не сочла меня сумасшедшим. И готова мне помогать, пусть даже и в собственных целях.

— Какой профессор? Не понимаю вас! — почти выкрикнул библиотекарь.

— Вам известно, где он сейчас? — резко спросила Элен.

— Мадам, я совершенно не представляю, о чем вы говорите. Однако я настаиваю, чтобы вы вернули книги, необходимые библиотеке для иных целей. И предупреждаю — отказ отразится на вашей научной карьере.

— Неужто? — фыркнула Элен. — Но я никак не могу сейчас вернуть книги. Они нужны мне для важной работы.

— Так я вас заставлю их вернуть. Где они?

Я услышал звук, словно Элен отступила на шаг назад. Я готов был уже вырваться из-за стеллажа и обрушить на голову мерзкого «хорька» фолиант цистерцианского аббатства, но тут Элен зашла с нового козыря.

— Вот что я вам скажу, — предложила она. — Если вы расскажете мне о профессоре Росси, я, может быть, покажу вам одну… — Она выдержала паузу. — Одну карту, которую недавно видела.

Сердце у меня оборвалось с седьмого этажа до самых подвалов. Карту? О чем она только думает? Как могла проговориться о жизненно важных сведениях? Эта карта, если Росси правильно оценил ее значение, самый опасный из наших документов и самый важный. Самый опасный из моих документов, поправился я. Неужели Элен ведет двойную игру? Все мгновенно прояснилось: она надеется воспользоваться картой, чтобы первой добраться до Росси, довести до конца начатое им исследование; она использует меня, чтобы вызнать все, известное ему, опубликовать, сорвать его планы… времени на дальнейшие разоблачения у меня не осталось, потому что библиотекарь взревел: